Таджикистан - государство-банкрот, находящееся в ситуации национального кризиса, где может случиться война

Международные наблюдатели видят в Таджикистане государство-банкрот, находящееся в ситуации национального кризиса. Растущие настроения протеста в стране играют на руку исламской оппозиции. С начала этого года открылись сотни новых мечетей, а на улицах Душанбе все чаще можно встретить женщин в парандже.

Кишлак Белги – место, куда путешественник может попробовать добраться, только если у него есть внедорожник, а лучше вездеход. Селение расположено в предгорьях Памира, примерно в двух сотнях километров к востоку от столицы Душанбе, в своеобразном коридоре между границами с Киргизией, с одной стороны, и с Афганистаном, с другой.

В Белги есть ресторан – чуть побольше обычного бара – расположенный в живописном месте на мосту через реку Сурхоб. У его владельца, 51-летнего Мирзохуджи, белая порода и полный рот золотых зубов.

Ахмадову принадлежит дом в ближайшем административном центре, городе Гарм. У него семеро детей, несколько голов домашнего скота и четверть гектара земли, где он выращивает картофель и помидоры. В советскую эпоху Ахмадов двадцать лет проработал бригадиром в местном колхозе «Дружба», а позднее стал мэром Белги. Однако среди односельчан он известен как «командир».

Это прозвище Ахмадов приобрел после гражданской войны, начавшейся в 1992 году и долгих пять лет бушевавшей в Таджикистане. Тогда эту, самую отсталую из всех бывших советских республик контролировали бывшие коммунисты и местные кланы; так продолжалось до тех пор, пока не оформилась демократическая и в значительной мере исламистская оппозиция против президента и бывшего председателя коммунистической партии. Он собрал национальную гвардию из фермеров и выпущенных на свободу преступников, и те принялись жестоко сводить счеты с мусульманами. По сообщениям, было убито не менее пятидесяти тысяч человек. Многие таджики бежали в Афганистан, где быстро радикализовались.

В тот период на Ахмадове, принадлежащем тогда к оппозиции, лежала ответственность за защиту Белги. Когда стало казаться, что битва вот-вот будет проиграна, он взял 5 тысяч бойцов в горы и стал их командиром. «Мы три года боролись оттуда с правящим режимом, а он направлял против нас танки и вертолеты», - рассказывает «командир».

В июне 1997 года новый президент, Эмомали Рахмон, и оппозиционная партия исламского возрождения сделали заявление о «национальном примирении». Это дало оппозиции возможность получить свою долю власти в Таджикистане, а исламские бойцы влились в ряды армии и милиции.

Возвращение с гор

Ахмадов вернулся с гор и стал начальником полиции и главой войскового подразделения № 3974 в Гарме. Ему было присвоено звание полковника, а позднее он стал руководителем отдела, занятого борьбой с организованной преступностью. «Но вскоре, - рассказывает Мирзохуджи, - Рахмон сместил бывших членов оппозиции со всех важных должностей. Сегодня большая часть их находится в тюрьме, в ссылке, или умерли. Лишь трое или четверо моих людей еще занимают какие-то посты в Душанбе».

Наверное, любой, кому доведется послушать, как Ахмадов обсуждает будущее страны в своем ресторанчике за чаем и барашком, почувствует некоторую неловкость и, возможно, даже захочет уйти.

А он говорит о том, как президент Рахмон в Душанбе переписал конституцию, чтобы продлить срок своего правления до 2020 года; о том, как он поставил своих детей на ответственные политические посты. Ахмадов описывает, как Рахмон обеспечил победу правящей партии на выборах в конце февраля, уступив лишь 8 процентов голосов Партии исламского возрождения, хотя в действительности она получила, как минимум, тридцать. Говорит, что Раштская долина, область вокруг Гарма, имеет население 270 тысяч человек, но сейчас здесь нет работающих заводов, а электроэнергии хватает только на несколько часов.

Сокрушается, что тем, кому удается найти работу, платят всего 65 евро (92 доллара) в месяц, и при этом вынуждают покупать акции проекта строительства соседней гидроэлектростанции Рогун. По словам Ахмадова, студентов не допускают к сдаче экзаменов, а военнослужащие не смогут получить продвижение по службе, если откажутся покупать эти акции. Правительство, страдающее от нехватки наличных средств, уже урезало вдвое зарплаты учителям.

Самый тяжелый удар для правительства после гражданской войны

Ситуацию, продолжает рассказывать Ахмадов, усугубляет враждебность соседних узбеков, говорящих на тюркском наречии. По его словам, их правитель, Ислам Каримов, заминировал границу с Таджикистаном, видя угрозу в говорящих на фарси исламистах и опасаясь за свой режим. Между странами существуют неразрешенные территориальные споры; идет война за воду; Каримов перекрыл железнодорожное движение и на многие недели прекратил поставки природного газа.

Счет, который предъявляет Ахмадов, во многом справедлив. Даже международные наблюдатели видят в Таджикистане государство-банкрот, находящееся в состоянии национального кризиса. Растущие настроения протеста в стране играют на руку исламской оппозиции. С начала этого года открылись 365 новые мечети, а на улицах Душанбе все чаще можно встретить женщин в парандже. На севере страны три девочки угрожали совершить самоубийство, если им не разрешат носить в школе хиджаб.

«Руководство обещало бывшим членам оппозиции земли и кредиты, но на деле мы ничего не получили, - говорит Ахмадов. – Вместо этого – круглосуточная слежка. Похоже, они больше совершенно нам не доверяют. Люди снова потянулись в наши старые лагеря в горах. Вполне возможно, что вскоре опять разгорится гражданская война».

Только ли нейтральная критика режима заставляет сжиматься его мускулы? В конце августа, когда представитель SPIEGEL беседовал с Ахмадовым в Душанбе, как раз только что произошел впечатляющий инцидент. Двадцать пять человек, недавно осужденных за критику правящего режима, вырвались из центральной тюрьмы службы государственной безопасности, убив при этом пятерых охранников. 3 сентября было убито двое полицейских и 28 человек получили ранения во время первого в Таджикистане взрыва террориста-самоубийцы, а 18 сентября 28 солдат погибли при обстреле военной колонны рядом с кишлаком Белги.

Это был самый тяжелый удар для душанбинского правительства с момента окончания гражданской войны.

22 сентября верные правительству подразделения заняли боевую позицию напротив дома Ахмадова в Гарме. Они стреляли по ферме ракетами, а затем взяли ее штурмом.

Тем вечером на государственном телеканале прозвучало сообщение, что службы безопасности обнаружили в доме шесть пулеметов Калашникова, три гранатомета и несколько тысяч патронов. Диктор заявил, что «преступник Ахмадов» укрывает людей, виновных в кровавой расправе с военной колонной.

О чем по телевидению не сообщали, так это о том, что незадолго до этого были убиты пять человек Ахмадова, очевидно, людьми из проправительственных войск.

Война, которую предсказывал Ахмадов, началась быстрее, чем ожидалось. Президент Рахмон отправил в зону боевых действий лучшие свои подразделения, и они с сентября прочесывают горную местность вокруг Гарма. Кампания ведется уже больше месяца, но об успехах военные пока не рапортуют. Исламисты используют афганскую тактику борьбы с войсками: мины, внезапные атаки. Только 6 и 7 октября погибло 34 таджикских солдата, в их числе - высокие военные чины из элитного подразделения Министерства госбезопасности и Национальной гвардии. В Душанбе растет чувство ужаса и оцепенения, из-за которого всякое сообщение с восточными районами страны прервано.

Фарангиз Наджибулла, радиорепортер, специализирующий на ситуации в Центральной Азии, выражает в своих репортажах распространенное сегодня мнение: Раштская долина может стать «очагом исламского сопротивления», который будет дестабилизировать целый район.

Ахмадов, владелец ресторана, вероятно, снова где-то в горах.

Оригинал публикации: An Islamist Uprising in Tajikistan