Открытое письмо Жанне Немцовой - Андрей Илларионов

Как Вы хорошо знаете, Жанна Борисовна, Заур Дадаев не стрелял в Вашего отца. Тем не менее уже после объявления вердикта присяжных Вы де-факто поддержали официальное следствие и официальное обвинение, согласившись с тем, кого они назначили «исполнителями преступления»: «Присяжные вынесли обвинительный вердикт в отношении пятерых исполнителей убийства моего отца»; «Дано было указание— найти исполнителей и провести суд. И ровно это и было сделано». Таким образом, Ваша позиция оказывается противоречивой. С одной стороны, Вы называете проведенное официальное расследование имитацией, объявляете дело нераскрытым, напоминаете ну просто о вопиющей лживости нашего государства, где не действует закон, а политические убийства остаются нераскрытыми. С другой стороны, Вы соглашаетесь с решениями этого лживого государства, лишь имитирующего раскрытие преступления и назначающего в качестве его исполнителей невиновных лиц. С одной стороны, Вы справедливо задаете вопрос: какой мотив мог быть у т.н. «заказчика» убийства, водителя Руслана Мухудинова? Откуда он взял 15 миллионов рублей (так, кстати, и не найденных)? И обоснованно утверждаете: При этом им [следствию и суду] не удалось установить вообще какой-либо мотив совершения убийства. С другой, Вы тут же заявляете, что этими следствием и судом все-таки был «установлен мотив исполнителей – это корыстный мотив». С одной стороны, Вы утверждаете, что выступаете за верховенство закона, за беспристрастное судебное разбирательство. С другой, Вы закрываете глаза на вопиющие нарушения в процессе следствия и в ходе суда и своими заявлениями по сути помогаете этому «суду» принять неправосудное решение. Как в адрес обвиняемого невиновного, так и в адрес Вашего отца. Поскольку Вы внимательно следили за ходом следствия и суда и знакомы с их материалами, то Вы не можете не знать, что Заур Дадаев не стрелял в Вашего отца. Вы знаете, что официальные следствие и суд смогли предъявить Зауру Дадаеву лишь две т.н. «улики» – его биологические следы в автомобиле «ЗАЗ Шанс» и следы пороховых газов на его теле, полученные во время боев в Грозном в декабре 2014 г., а также перед увольнением из полка «Север» 1-2 марта 2015 г. Этих «улик» недостаточно для доказательства участия Дадаева в убийстве Бориса Немцова. Вы знаете, что З.Дадаев был не задержан, а похищен сотрудниками российских спецслужб 5 марта 2015 г., и в течение двух суток о его состоянии и местонахождении его близким ничего не было известно. У Вас есть некоторое представление о том, как исчезают люди в Чечне. Как, в частности, были ранее похищены и убиты родственники тех же З.Дадаева и Б.Шаванова. Вы знаете, что З.Дадаев оговорил себя в т.н. «признательных показаниях» в ходе постановочного допроса ночью 8 марта 2015 г. после почти трех суток непрерывных пыток. Материалы суда, так же, как и документы правозащитников, навестивших его в заключении, убедительно об этом свидетельствуют. Вы знаете, что для получения желаемых показаний по отношению к З.Дадаеву и к другим задержанным применялись не только пытки, но и угрозы убийством, причем не только их самих, но и их родных и близких. Вы знаете, что такие угрозы со стороны сотрудников спецслужб вообще, а на территории нынешней Чечни в особенности, – не пустые слова. «Полковник ФСБ и следователь Краснов угрожали расправой... Следователь Краснов много раз угрожал «посадить» гражданскую жену Шадида Губашева... Рустама шантажировали. У него жена, дочь больная... неизвестные грозили «в лучшем случае убить его с Рустамом и выкинуть... Не просто пытали. Если говорить по-колхозному, меня просто опускали. Четыре раза я вырубался. Ток пускали, крутили током. Играли в плохого и хорошего. Хороший: «Ну, ты же понимаешь…», второй крутит током... Дадаев заверяет, что с 6 на 7 марта люди в масках объясняли, какие показания он должен дать: где застрелил Немцова, что уехал на машине ZAZ, а потом улетел в Чечню... — С 6 на 7 вы дали показания, в которых оговорили всех? Оговорили вы Губашева Анзора и Шаванова Беслана? — Дадаев отвечает утвердительно. «Они принесли бутылку, сказали, что на бутылку тебя посадим, если скажешь что-то не так», — добавляет Дадаев. «В Москву когда прилетели, мы за двое суток ничего не ели, только пили... Неизвестные обещали подбросить патроны его брату или матери. Двое суток я просидел в наручниках, кандалах. С 5 по 6 раздетый, с 6 по 7 одетый. Как собака. Были раны на ногах, руках, ухо, нос...» – Вы знаете эти цитаты, они все – из материалов суда. Вы имеете некоторое представление о том, что происходит в нынешней Чечне и в российских спецслужбах, это Ваши собственные слова: Существует... страх. Вообще, Чечня – это государство в государстве, это все знают, я тут Америку никому не открываю – это тоталитарное государство внутри России. Это место, где убивают людей без суда и следствия, где люди пропадают... Люди боятся. Вы знаете, что т.н. «признательные показания» З.Дадаева содержат его фантастический рассказ о якобы двух сериях выстрелов на Большом Москорецком мосту, во время второй из которых он якобы говорил по телефону, останавливался, оглядывался и видел пытавшегося вставать Бориса Немцова. Вы знаете, что этот рассказ полностью опровергается хорошо известной видеозаписью камеры ТВЦ. Вы знаете, что по т.н. «признательным показаниям» З.Дадаева он якобы стрелял с расстояния в 5 метров в Вашего отца, когда он был одетым. Однако на самом деле, как минимум, одно ранение было сделано с расстояния не более метра в место, не прикрытое какой-либо одеждой. Вы знаете, что, по данным официальной экспертизы, убийцей Вашего отца был левша, а З.Дадаев оказался правшой. Вы знаете, что привлеченный официальным следствием т.н. «свидетель Евгений Молодых» на заседании суда 11 мая 2017 г. пытался «опознать Дадаева», «вспомнив» через два с лишним года о якобы увиденной им с расстояния 100 метров щетине на лице убийцы, которого он видел, правда, только со спины, и чьего лица он не смог рассмотреть, о чем он трижды успел сообщить в своих первоначальных показаниях; попытка этого лжесвидетельства была разоблачена даже на таком суде. Наконец, Вы несомненно знаете, что у З.Дадаева есть стопроцентное алиби – во время убийства он находился примерно в 20 километрах от Большого Москворецкого моста, в доме по адресу ул.Веерная, д.3, о чем свидетельствует видеозапись, анализ которой провел Д.Борко, но которую судья Ю.Житников отказался приобщить к делу. Иными словами, Вы знаете, что лживые, по Вашему же собственному определению, следствие и суд пытались и пытаются обвинить в убийстве Вашего отца Заура Дадаева, который в него не стрелял. За З.Дадаевым, возможно, имеются другие прегрешения, правонарушения и, возможно, даже преступления. Но Бориса Немцова он не убивал. Заур Дадаев в течение многих лет служил в кадыровском батальоне «Север». Этот факт вряд ли украсит биографию обычного человека – с точки зрения жителя, например, Германии. Но достаточно ли хорошо Вы представляете (и мы все понимаем) ситуацию в Чечне и в судьбе Дадаева, чтобы по этому факту судить, насколько верным (или ошибочным) было такое его решение? И насколько возможным было иное? Но каким бы предосудительным ни являлось или казалось бы кому-либо это решение, Дадаев не стрелял в Вашего отца. Подробное привлечение Вашего внимания к судьбе Заура Дадаева необходимо, по меньшей мере, по трем причинам. Во-первых, соглашаясь с ошибочным вердиктом присяжных о его виновности, Вы тем самым помогаете, лживому суду осудить невиновного – как минимум, на потерю свободы. Одного только этого факта Вам, выступающей за верховенство права, должно было бы быть достаточно, чтобы пересмотреть свою позицию. А, понимая, как часто для чеченцев заканчивается заключение в российских тюрьмах (например, в Чернокозово), Вы не можете не понимать, что тем самым помогаете осудить Дадаева на гарантированную смерть. Во-вторых, соглашаясь с ошибочным вердиктом присяжных и помогая лживому суду принять преступное решение относительно виновности невиновного, Вы тем самым предаете Вашего отца. Не только потому, что действуете вопреки ему, старавшемуся всемерно защищать слабых и невиновных. Но и потому, что помогая осудить невинного, Вы помогаете освободить от ответственности (хотя бы моральной) непосредственного убийцу Бориса Немцова. Тем самым Вы помогаете перенаправить общественное внимание по ложному пути, не допуская настоящего расследования и выявления настоящих исполнителей, организаторов, заказчиков этого преступления. Одним из великих дел Вашего отца, которое навсегда останется в памяти наших двух народов, была борьба за прекращение Первой чеченской войны, за прекращение убийства десятков тысяч людей. Сейчас, соглашаясь с ошибочным вердиктом присяжных и помогая лживому суду принять преступное решение относительно виновности невиновного, и это в-третьих, Вы тем самым помогаете нынешнему режиму развязать новую античеченскую кампанию, которая, возможно, выльется в войну, подобную той, какая была начата осенью 1999 г. на основании лживых обвинений чеченцев во взрывах домов в Буйнакске, Волгодонске, Москве. Античеченская война 18-летней давности, начатая «под президентские выборы», позволила легализовать в глазах российской общественности захват власти в нашей стране корпорацией спецслужб. Нынешняя античеченская кампания также разворачивается накануне очередного «избирательного цикла» и нацелена, похоже, на легализацию нового «переформатирования» нынешнего режима. То, какой может оказаться цена этой спецоперации по числу человеческих жизней, зависит в том числе и от Вас. Наконец, важнее всего для Вас Вы сами – готовы ли Вы до конца своих дней жить с неизбежным осознанием того, что в какой-то степени и из-за Вашей позиции осужден невиновный, преданы идеи и дело Вашего отца, сам он остался неотмщенным, развязана новая война, жертвами  которой может оказаться множество людей, а в стране закрепится режим, причастный к убийству Вашего отца? Вы, Жанна Борисовна, безусловно правы, когда требуете признания убийства Вашего отца политическим преступлением и настаиваете на переквалификации его с «убийства физического лица» на «убийство государственного и общественного деятеля». В этом Вашем неоспоримо правом деле у Вас есть пара бесценных свидетелей, привлечение которых к уголовному процессу и вызов которых в суд по Вашему требованию несомненно помогли бы в расследовании этого преступления и в идентификации всех виновных – как на уровне исполнителей, так и на уровне организаторов и заказчиков. Одним из этих важных свидетелей является Александр Бортников, глава Федеральной службы безопасности. В отличие от документов в деле, согласно которым задержание подозреваемых было поручено подразделениям МВД, захват и похищение подозреваемых на самом деле были совершены, как об этом сообщили СМИ и генерал Маркин из СК, сотрудниками ФСБ. По разделению обязанностей между силовыми органами именно ФСБ занимается преступлениями против государственных и общественных деятелей, в том числе террористическими актами. Поэтому участие сотрудников ФСБ в похищении подозреваемых на территории Чечни и Ингушетии в марте 2015 г. свидетельствует о том, что ФСБ воспринимала и воспринимает убийство Вашего отца как дело особой государственной важности, как политическое преступление. Не представитель МВД или СК, а именно Бортников сообщил 7 марта 2015 г. Путину и широкой общественности о задержании подозреваемых. У руководителя ФСБ имеется информация и о настоящих исполнителях, организаторах, заказчиках этого преступления. Другим свидетелем, вызова которого на процесс об убийстве Вашего отца Вы могли бы потребовать, является Владимир Путин. Вы небезосновательно заметили, что он знает об убийстве Вашего отца больше, чем Вы. Еще 17 декабря 2015 г. он, в частности, сказал следующее: «Наконец, по поводу преступления в отношении Бориса Ефимовича Немцова. Я с ним был знаком лично, и у нас не всегда были с ним дурные отношения. Я‑то вообще с ним никогда отношений не портил. Но он избрал такой путь политической борьбы – личных атак и так далее. Я к этому привык, не он один. Но это совсем не факт, что человека надо убивать. Я никогда этого не приму. Считаю, что это преступление, которое должно быть расследовано, а виновные – наказаны». Иными словами, в отличие от официозных следствия и суда, считающих убийство Б.Немцова обычным уголовным делом и отказавшихся от определения мотивов заказчиков и организаторов преступления, В.Путин идентифицировал этот мотив сразу и однозначно. Он сказал, что Борис Немцов был убит по политическим причинам; в ходе политической борьбы против него, Путина; как наказание за его, Немцова, личные атаки на него, Путина. Путин говорил, что он сам, Путин, не согласен с тем, что Немцова надо было убивать за такой путь политической борьбы, за личные атаки на него. Путин заявил, что сам он этого никогда не примет. Путин как бы вслух продолжил свой незавершенный спор с неизвестными пока для нас собеседниками, можно или нельзя убивать политических оппонентов за личные атаки на него. Но у самого Путина не было и нет никаких сомнений в том, что это политическое преступление, совершенное по политическим причинам. В этом он оказался совершенно согласен и с Борисом Немцовым, неоднократно говорившим, что угроза его жизни исходит из его политического противостояния именно с В.Путиным. Мало кто кроме Владимира Путина сможет пролить больше света на процессе об убийстве Бориса Немцова на характерные черты, детали, особенности этого политического противостояния, на непосредственные причины, по которым Путин уверен, что Борис Немцов был убит именно за такой путь его политической борьбы, за личные атаки на него. Если серьезно относиться к расследованию убийства Вашего отца, то привлечение А.Бортникова и В.Путина к процессу абсолютно необходимо. И это можно сделать прежде всего по Вашему требованию. Вам следует определиться, Жанна Борисовна. Двусмысленная позиция, в соответствии с которой Вы согласны с одними лживыми действиями авторитарного режима, но не согласны с другими, более невозможна. Ее сохранение, Ваше молчание будут означать, что Вы выбрали сторону противников Вашего отца. Вам надо определиться – на чьей стороне Вы хотите быть. Или на стороне Вашего отца, убитого за его политическую деятельность у стен Кремля. Или на стороне его убийц. Другого в этой ситуации не дано.